Трущобы города Дерин. » Улица Рraetorium --- последний дом, апартаменты Шакрама.

Приобретение фаэри не разочаровало, напротив, заснеженные вершины за окном и старинная мебель привели в полный восторг. Немного разочаровывало отсутствие моря, но в конце концов к нему всегда можно сбежать ненадолго. Никакой музей не мог похвастаться тем ощущением погружения в эпоху, как легко это делал старый дом. Воздух был чистым и едва заметно приятно пахло деревом и коньяком, вероятно, старик все же куда-то поставил артефакты от пыли, о которых говорил Тень.
Экскурсия по дому заняла около получаса, в заверешнии которых довольный фаэри все же сподобился разобраться с защитой и выставить доступ на себя, Тень и Яноша. Рассчитав не без помощи информатория точные координаты трансгрессии, достал телефон без кнопок и приложил его к уху, представляя себе Арлесса. Мысленное сообщение было лаконичным на случай, если карпатец занят.
"Нашел нам новое место, дом в Альпах, координаты ХХХХХХ. Защиты настроил, перевожу зеркало." - Но связь прерывать пока не стал, возможно, надеясь получить хотя бы "хорошо" в ответ.

"Хорошо. Может, пересечемся. До встречи и удачи." - Попрощавшись, Велимир растопил камин, чтобы к возможному приходу Тени дом наполнился не только магическим, но и живым теплом. Дрова занялись, пламя разгоралось, жадно и нетерпеливо вылизывая поленце, приятные волны жара заструились, окутывая фаэри. В контрасте со снегом за окном, надежный уют дома казался поистине незыблемым и священным. Надо будет непременно попросить Тень озаботиться дополнительными защитами, потому что терять это дивное место из-за собственной глупости очень не хотелось. Поставив греться чайник с функцией отключения при закипании, трансгрессировал на остров.

Мировое пространство. » Заброшеный курорт на острове Тишины (Индийский океан).

Официальный Город Дерин. » Центральный универсальный магазин "Времена года".

На этот раз раскидать вещи по местам было уже не так просто. Основная масса покупок отправилась в шкаф, но белое одеяние для пустыни, в комплекте с куфией и солнечными очками легло на кровать. Стянув и бросив свитер на кровать, мужчина спустился на кухню, закатал рукава и разложил продукты по нужным полкам шкафов и холодильника. Выудив из пакета ещё живую форель, умелым движением вогнал ей специальный тонкий нож прямо в мозг, и очистил рыбу. На плите уже булькала вода с зеленью и приправами для креветок, духовой шкаф разогревался, чтобы скоро принять в разогретое чрево тонкие ломтики форели на оливковом масле, с креветками и под тремя сортами сыра. В кастрюльке уже плавился белый соус, и Пересмешник даже что-то настукивал черенком ножа по доске, в удивительно хорошем настроении.

Отредактировано Велимир (2007-01-13 20:42:37)

- Доброй ночи. - Обернулся к Тени Велимир и глянул на часы. До готовности форели оставалось ещё минуты три, но корочка уже золотилась. - Свежеубиенная форель с креветками под сыром и соусом, будешь? А по защите я как раз думал тебя попросить, ты в них больше понимаешь. - Оставив рыбку томиться и истекать соком и ароматами в духовом шкафу, помешал соус, по капельке вливая в него сок толченых трав и следя, чтобы комочки сыра равномерно растаяли. Жалея, что у него не шесть рук, достал тарелки и приборы.

Секунду Велимир переваривал сказанное с удивленным видом, пока до него наконец не дошло, что речь идет о драконах. Кивнув с улыбкой, достал ужин и выложил рыбку на две тарелки, оставив ещё порции на три в сковородке под тонкой фольгой. На ломтиках розового филе без единой косточки золотистыми кружочками свернулись по пять крупных очищенных креветок, политых согретым, но не расплавленным сыром. Отдельно белый соус и поджаренные на оливковом масле хлебцы. Пепельницы не нашел, поэтому справедливо решил, что карпатец сам озаботится её поисками или на крайний случай воспользуется салфеткой.
- Так, что я забыл. - Потер руки и достал из бара белое вино, для чего пришлось выдержать короткие "уговоры" дракона-замка.

- Никаким боком не аристократ. Он внебрачный сын какого-то банкира и простолюдинки. Родился в Западной Чехии в 1976 году... - Сообразив, что почесывать надо каждый раз по-разному, чтобы дракон не привык, победил в неравной борьбе за вино, откупорил бутылку и разлил по бокалам. Пересказ биографии Яноша занял около десяти минут, приходилось отвлекаться на собственные истории вора о пребывании в тюрьме и приключениях в бытность студентом Альрота. Изредка фаэри прерывался, чтобы сделать глоток вина, но на рыбу пока времени не хватало.

- Ладно тебе, мы все тут разные до ужаса. - Человеческое вино не пьянило фаэри, но вкус ему нравился. - Может, его короновала демоница, которой все равно, кто выпустит её на свободу? Хотя что гадать... Если повезет, спрошу у них. - Глянул на потолок, словно ожидая, что оттуда вот-вот спустится рука Вечных и будет снова двигать их, как фигуры на доске. Рука не появилась, но неуютно стало, и пришлось переключиться на ужин. - Ты как хочешь, а я начинаю, в пустыне ресторанов нет. Приятного аппетита. - Пересмешник попробовал политый соусом кусочек и улыбнулся, чувствуя, как тает во рту деликатная рыбка. Самого себя хвалить был грех, но получилось удачно.

Похоже, ласковое и бережное отношение повлияло не совсем правильно. Тень откровенно нарывался. На какое-то мгновение фаэри даже пожалел, что заветная коробочка надежно спрятана в дорожной сумке на втором этаже и он не может преподать нахальному гурхамцу урок прямо сейчас. Но уже через секунду упрекнул себя за спешку. Неторопливо допив вино, Пересмешник поднялся и медленно обошел стол, ступая очень мягко, почти бесшумно. Остановившись за стулом Арлесса, положил руки на деревянную спинку и медленно произнес:
- Скорее это я тебя украду, Тень. - Слова звучали вкрадчиво, очень чётко и отчего-то опасно. Фаэри давно не знал за собой таких манер, и новое отражение Велимира в зеркальной стенке бара показалось совершенно чужим, с алыми всполохами в фиолетовых глазах, будто и не он вовсе. - И сделаю личным... ммм... личным. - Больше он ничего не сказал и отошел к кухонному уголку, положить себе ещё кусочек рыбки.

- Qui vivra verra*. - Фаэри уже успокоился и сам удивлялся неуместной вспышке плохо сдерживаемого гнева. Ну с Яношем ещё понятно, они были близки и знали друг о друге многое, но чтобы с Тенью... Бредом все это было. Начиная от преследования полиции до последних событий. Продолжать сложный диалог не имело смысла и Пересмешник сменил тему.
- Мне пора собираться, свободного времени не так много. Я в Багдад, точнее, в Храм. Напутствия, пожелания будут? - Передумав брать добавку, поставил тарелку в посудомоечную машину и остановился перед Арлессом, спокойно глядя в глаза, словно действительно преданный офицер перед королевой в ожидании последних указаний.

______________
(фр.) - Время покажет.

Пожалуй, только такое теплое объятие и это слово могли одновременно сделать Пересмешника самым счастливым фаэри на свете и отрезвить лучше ведра холодной воды на голову. Мгновение близости длилось бесконечно, невозможно коротко, но Велимир запомнил и тепло, и запах, и неожиданную силу внешне тонкого и гибкого юноши. И знал, что если когда-нибудь придется забывать, то эти ощущения покажутся самыми драгоценными из всего, что у него есть в памяти сейчас. Пусть они даже и замыкали его надежды тяжелым замком и вешали на них черно-белый знак "Дорога закрыта".
- Спасибо. Я позвоню. – Спокойно улыбнувшись, поднялся наверх, в спальню, выбранную то ли для себя, то ли для Яноша, он так и не определил. Отношение к подопечному никак не вязалось к почтению, которое, вероятно, подобало испытывать к Королю. Ладно, в крайнем случае один из них ляжет в кабинете, там вроде была кушетка. Если Пересмешнику, конечно, суждено вернуться из своего «паломничества».
В спальне фаэри переоделся в светло-бежевые прочные брюки, такую же рубашку под горло с длинными рукавами, белый бурнус из шерстяной ткани, и светлые сапоги до щиколотки, плотно прилегающие к ноге, чтобы не попал песок. Головной платок, солнцезащитные очки и перчатки, чтобы в случае необходимости закрыться от песка и солнца, у него были, но до времени лежали в сумке-поясе со складкой пространства, искажающей объем и вес до одного килограмма, купленной там же, во «Временах года». Амулеты Велимир так и не снимал, так что и кольцо, и счастливый четырехлистник, и браслет укытый платком под манжетом рубашки остались на нем.
В обычную сумку отправилась фляжка с водой, одна пластиковая бутылочка со спиртом и несколько зелий: три универсальных антидота от немагических ядов, три заживляющих зелья, одно усыпляющее, горсть стимуляторов, средство от загара и сухой паек, состоящий из плитки вареных в меду орехов с изюмом, семечками и какими-то травами. Туда же, в поясную сумку, переложил из старой одежды сотовый, информаторий, телефон для мыслесвязи и шарик с красным демоном. Два кошелька, с 3000 золотых и 3000 серебряных монет.
Не хватало оружия, но за ним предстояло зайти в музей к Ромео. В сейфе лежал один или два пистолета с патронами, и не ровен час действительно придется драться. По старой привычке перед выходом на дело разок подпрыгнул, проверяя, что ничего особенно не звенит, не шуршит, не прыгает и не мешает свободно двигаться. Оглядев комнату, трансгрессировал.

Официальный Город Дерин. » Журавлиный проспект --- Дом-музей синьора Ромео

Закончив телефонный разговор, взял чистую одежду и пошел в душ, смыть с себя ощущение прилипшего песка и жары. Прохладная вода скоро перестала радовать своим контрастом с пустынным жаром и переключив на теплую, фаэри позволил себе пару минут понежиться, благо запас времени до прихода Тени и его друга ещё был. Кое-как просушив волосы полотенцем и расчесавшись, одел чистые черные джинсы и белую рубашку с узорным шейным платком, подумав, что раз уж другу можно доверять, то вряд ли он потребует галстук и идеальный пробор.
Ещё раз заглянул в спальню, проверить, как там Янош, и ненадолго задержался, глядя на спящего. Вор был таким спокойным и родным, что не хотелось его оставлять. Подумав, фаэри улыбнулся и вытянул из-под кровати сумку. Там, среди папок с документами, лежали футляры с драгоценными вещицами, которые так приятно подчас сглаживают непонимание между уважаемыми людьми. Достав один, темно-бордового цвета, нашел в нем перстень с рубином, изготовленный Иггом, тот самый, который так недавно и так давно вызвал восхищение Яноша. Одев кольцо на палец вору, убрал сумку и спустился вниз, на кухню, заваривать чай.

- Пароль неправильный! - Возвестили весело с кухни под уютное звякание посуды и шелест закипающего чайника. - А правильный: "мы принесли еду". У вас ещё есть шанс избежать зверского расстрела, господа. - Тут послышался звон упавшей ложки и речь прекратилась.

- Вы очень добры, сударыня, благодарю. - Мягко произнес Пересмешник, и перевел взгляд на еду, отметив там любимые музейные пирожки, к рецепту создания которых сам приложил руку. В скромном "Студенческом" размером с ладошку боксера-тяжеловеса было едва ли не больше мяса, чем в стандартной ресторанной порции. Но аппетит пропал, и слабо представлялось, как он заставит себя проглотить даже кусочек.
- Там была музыка. В камне, в движении, в кровь будто проникала. - Ровно произнес фаэри, сохраняя нейтрально-спокойное выражение лица, хотя на душе было не то что погано, а хотелось провалиться сквозь землю, по возможности прямо сейчас.
Только мелодичная трель звонка сотового дала Пересмешнику повод извиниться и отойти на несколько шагов, чтобы тихо ответить на переадресованный звонок. Управляющего музеем он готов был сейчас расцеловать. До слуха карпатцев донеслось что-то про зеленую гусеницу, которая не ест васильков, и дальше обрывки фраз про какие-то сапфиры и резьбу.

- Мне уже сказали. - Велимир со светской улыбкой извинился и ненадолго исчез, трансгрессируя в Деринский музей и обратно. Благо доступ на него уже настроен и разрешен, а заинтересовавший девушку предмет спокойно лежал на столе у Ромео в кабинете, без лишних глаз вокруг. Управляющий был одним из немногих людей, которые простые задачи выполняли четко и точно, без доли импровизации и лишних вопросов. Когда фаэри вернулся, буквально через полминуты, на руках у него была уже знакомая Юхе темно-синяя бархатная подушечка, на которой лежали две парные сабли.
- Прошу принять этот скромный подарок по случаю вашей помолвки, сударыня. Они настоящие, начало 18-го века. - Шагнув к карпатке, с легким вежливым поклоном протянул ей подушечку.

Полупоклоном попрощавшись с уходящей девушкой, отступил в дом, уверенно и целеустремленно глядя на бар. Идея напиться показалась здравой, а сама девушка по этому случаю совершенной умницей. Водка, ром, настойки... перебирая названия, уже словно ощущал вкусы и все они представлялись противными, как песок во рту. Покоя не было, а вот сквозняк из открытой двери был. Несколько секунд фаэри смотрел в спину карпатцу, ощущая целую гамму эмоций, от гнева и почти ненависти до усталого понимания и сожаления, что отказался от дара Богов.
Медленно и как-то неуверенно Велимир подошел к Арлессу сзади и обнял, едва ощутимо целуя в макушку. В висках билась единственная мысль, что надо бы отпустить до того как оттолкнет. Но оформить это понимание в импульс к действию было отчаянно невозможно.

Фаэри стало страшно. Он на мгновение представил среди четырех танцующих фигур Арлесса в белом - свободного, счастливого, радостного... и понял, что уже ради этого стоило вернуться. Чтобы не пустить его туда.
- Я видел как танцуют четверо жрецов. Музыка быстрая, много барабанов... Потом пол разошелся на четыре части свастикой. Они вскрыли себе вены и прыгали, перелетали через расширяющиеся трещины. А потом провалились под пол и музыка оборвалась. Бог сказал, что Четверо не бросают тех, кто умирает, чтобы они могли видеть. Но их, таких легких и беззаботных, не стало. Все их счастье длилось минут десять. Ты устал, но ты не жертвенный барашек, Тень. Даже если захочешь, черта с два я тебя отпущу. Пошли домой, я тебе кофе сварю. - Так, без перехода от божественного к бытовому, ещё раз поцеловал в макушку и отпустил, делая шаг в тепло дома.

Действительно стало спокойнее, хотя никаких объяснений по поводу Юхи Пересмешник не получил. Да и не нужны они были, пожалуй. Кофе получился удачным, с надлежащей пенкой и ароматный.
- Ну так, Бог сказал. Мы с Яном по очереди спускались в ритуальный зал и общались с ними. Точнее, я говорил только с одним из Четырех, зовут Пар-карраэн. Он меня даже поцеловал в лоб. Эротическое переживание года, факт... - Разлив кофе в две чашки, с одной сел у камина прямо на пол, прислонившись спиной к спинке кресла. Сделав глоток тягучего крепкого напитка, вытянул чуть озябшие руки к огню.

- Пф, не спеши, давай по порядку все, ладно? - После очередного глотка кофе стало уже совсем хорошо и даже глобальные переживания не стали казаться такими сложными, чтобы их нельзя было пересказать.
- Я расскажу сначала факты, потом глюки. Мелочи пропускать или отделять от важного не буду, не хочу влиять на твое мнение. Сначала будет то, что мне усердно вбивали в голову при общении, потом вопросы, которые остались. - Устроившись поудобнее, начал говорить, чуть прикрыв глаза и глядя в огонь.
- Яноша я встретил в деревне у Храма. О Храме ему рассказал Ривенклод, ну, об этом я тебе написал уже в смске. Вход под скалой, в узкой пещере, плыли на взятой в деревне лодке вдвоем. Открыл жрец замотанный по глаза, проводил, все молча. Сели в узком зале с маленькими окнами-бойницами, к нам вышел жрец, тоже по глазки в черном, представился Донатом, виноград  предложил, но мы параноики, есть не стали. Очень философски нас расспрашивал, зачем мы туда пришли, с чем хотим уйти и зачем. Мы ответили про Игру и что нам нужны Боги, и он ушел узнавать, можно ли допустить нас к какому-то Ритуалу. Дальше интереснее. Сидим вдвоем, и заходит в обществе охранника Храма вампир. - Достав информаторий, развернул экран и показал Арлессу внешность. - Это наш Белый Всадник. Нас с Яном обоих на эту тему проглючило, и его, видимо, на нас тоже. Дальше веселее. Мы только представились, он кстати назвался Александром, и заходит Хорм. Называет нашего Александра как-то ласково, я так понял, что они друзья, и Всадник заявляет Хорму о том, какая он фигура. Знаешь, тут меня как по голове стукнуло, что Король в опасности. Ну, мы друг другу с Хормом поулыбались, держа на прицеле, я этому Александру свой адрес электронный продиктовал и на этом интересном месте за нами пришел жрец и проводил в зал для Ритуала.

Тибальд встал и подошел к Тени, бледный и напряженный. Взял за плечи и легонько сжал, пристально глядя в небесно-голубые глаза. Потом взял из прохладных пальцев бутылку и сам глотнул, ибо полезно для нервов особенно в такой неоднозначной ситуации.
- Послушай меня. - Сейчас фаэри даже рад был неожиданному выплеску эмоций, они позволяли донести сообщение понятно и ёмко, не прибегая к лишним тратам слов. - С самого нашего знакомства я не сделал ничего, чего не повторил бы снова. И ни о чем не жалею. Мне сказали очень умную вещь там, в Храме. - Он взял руку Арлесса и повернул ладонью вверх, проведя по линиям. - Меня могли бы не преследовать, но тогда не было бы любви. Я мог бы быть свободен, но не узнал бы настоящей дружбы. Если из жизни убрать все горе, равноценное ли счастье я потеряю? Так вот, ответ "нет". Я получил гораздо больше, и не комплексуй. Так что хватит рычать и бить меня по ногам своей саблей. Лучше давай выпьем чего-нибудь вкусного, черт дери, не каждый день твоя помолвка. - Приласкав драконью голову, подумал, и вытащил из бара прихотливо украшеную бутылку, чуть тронутую благородной стариной. Старый хозяин, однако, был шалун и коллекционер...
- Тебе мешает то что она жива или то что она твой Мастер? -

Проводив полупустую бутылку печальным взглядом, посмотрел на Тень с теплом и пониманием, сам не зная, откуда в нем столько принятия и безусловной, спокойной уверенности. Наверное, похоже, но в тысячу раз острее, чувствуют и Боги, когда понимают и любят тех, кто рядом с ними.
- Попробуй, одна из моих любимых. - Свернув крышечку новому трофею, понюхал, отпил немного и зажмурился от удовольствия. Крепкая настойка на тридцати трех травах снесла бы крышу и крепкому фаэри с его метаболизмом, что уж говорить о человеке, тем более, уже начавшем тяжелый путь утопления бед в винах. Но пахла отменно, и радовала мгновенным ощущением радости и легкости, растекающимся по венам.

- "Кьярра", национальная настоечка, считается лекарством от расстройств и стрессов, фаэри старше пары сотен лет употребляют по рюмочке-е-е, не увлекайся. - Он рассмеялся, глядя как Тень пытается взять бутылку рядом с тем местом, где она стояла. - Давай-ка лучше переберись на диван. А то свалишься, потом с тебя шишки сводить. Спросит приличная девушка, что я с тобой сделал, да и зарубит невзначай. - Взяв в одну руку бутылку, поставил её у дивана, здраво рассудив, что проще передвинуть цель, чем пытаться взять на руки буйного княжича.
- Я за подушкой. - Оставив Арлесса, быстро поднялся по лестнице, перешагивая через одну ступеньку. Там нашел в дорожной сумке резную коробочку и вытряхнул себе на руку одну белую капсулу. Другой рукой взяв подушку из числа не оккупированных Яношем, вернулся проверить порядок.

- Не без этого. Любим жить и все сопутствующее. - Согласно отозвался Пересмешник, удобно усевшись на край дивана и устроив Арлессу подушку под голову. - А как думаешь, что-нибудь может нам жизнь ещё сложнее сделать? - Для храбрости глотнул ещё маленькую капельку настойки и пересел рядом с диваном, откинув голову на подлокотник. Маленькая белая таблетка на ладони казалась сейчас сосредоточением всех планов и надежд.
"Ну, зарубит и зарубит, черт с ним!" - под эту безбашенную мысль проглотил капсулу и запил. Перед глазами потемнело и он отключился.

Пробуждение спустя несколько секунд или минуту оказалось странным. Ощущения были другими, органы чувств работали иначе... Звуки стали четкими и яркими, вампир отчетливо различал скрип паркета, треск поленьев в камине, легкий скрип ткани о кожаную обивку дивана, когда Арлесс шевелился. Сам же Тень воспринимался как что-то безумно мягкое, трогательное, живое и влекуще-теплое. И голод. Даже скорее Голод, холодной пустотой засевший глубоко внутри. Неутолимый и от того ещё более страшный. Пересмешник хотел неторопливо подняться, но искра из камина не успела даже долететь до пола, как он уже сидел рядом с Тенью на диване, ласково положив руку на плечо и поглаживая бледную кожу на шее рядом с тонко бьющейся веной.

Мягкое и теплое было против и почему-то сопротивлялось попытке обнять. Что было разумным для человека, воспитанного в Карпатии, где вампиров не любили и вырезали. Мысли шли словно отдельно от движений тела, вампир метнулся наперерез, подхватывая карпатца за плечи, приподнимая над полом и ласково встряхивая. Точнее, пытаясь - ласково, так как силу свою контролировал ещё не очень.
- Родной, успокойся. Это я. Я тебя не обижу.. - Проговорил вкрадчиво и мягко, пытаясь заглянуть в глаза и понять, слышит ли его Арлесс.

Удар оказался болезненным, и в обычном состоянии наверняка бы заставил фаэри согнуться пополам, ловя губами воздух. Но приятной новостью было отсутствие сердцебиения и сопутствующих физиологических мелочей вроде потребности в дыхании. Поразившись новообретенной способности здраво и холодно мыслить, не отвлекаясь от преследования, метнулся вслед за Тенью, уже не так ласково встряхивая беглеца и прикладывая плечом о дверной косяк, чтобы поубавить прыти. Замер на пороге, напряженный, с запоздалой опаской понимая, что мог и руку, наверное, сломать ребенку.
- Во имя Вечных, ты меня послушаешь или нет??!! - Рыкнул он, чувствуя, как нарастает внутри неприятное напряжение.

К диалогу пьяные карпатцы явно были уже не способны. А способны были бить, и пребольно. Голова мотнулась в сторону и вампир невольно отпустил Арлесса, умудряясь при этом аналитично и четко оценить свою ошибку и способы её решения. Чудеса собственного мышления поражали, но думать о них сейчас было не место и не время. Мысленно вознеся короткую молитву: "Ребята, хоть бы не убить!", влепил будущему любимому Зеркалу оглушительный (а по меркам вампира почти нежный) подзатыльник. Фундамент здорового сотрудничества и взаимопонимания был заложен.

Звук, с которым Тень упал на пол, показался самым тревожным на свете. Легко подняв показавшееся совсем невесомым тело, сел на диван, удерживая на руках и проверяя пульс и зрачки, убеждаясь, что не убил, а всего лишь оглушил гурхамца. Видят Вечные, не так он видел этот вечер, но выбирать уже не приходилось.
От ощущения тонкого, потаенного биения жизни под пальцами вампира где-то внутри сладко заныло голодом. Как там говорил Падма, первая метка- якорь? Да какой тут якорь, тут бы вену найти верно и не изжевать за несколько часов до помолвки парню всю шею. На мгновение представил, что звонит члену Совета за анатомической консультацией, и усмехнулся, обнажив острые белые клыки. Стало жутковато от самого себя. Сначала попробовал на собственной руке, как идет укус, и как сильно надо сжимать челюсти, чтобы не прокусить лишнего... Только более-менее осознав себя, приник к теплой шее Арлесса, находя пульсирующую вену.
Солоновато-медный вкус крови, такой обычный и знакомый показался сейчас слаще золота. Кровь вливала в Велимира тысячу солнц, оглушала неизведанными ранее ощущениями, отдаленно напоминающими сексуальную разрядку, но во много раз острее. Понадобилась вся выдержка, чтобы не утонуть в этом восторге и не приняться просто пить... Вампир представил свою силу как поток энергии, как самого себя, только бестелесного, и направил это в Тень, истово желая остаться в нем, закрепиться, слиться в единое целое с тем, кого любил больше жизни.

С огромным усилием воли оторвавшись от сладкого пульса, порадовался тому, что следы укуса легли почти точно на старые шрамики, словно это тоже было по-своему символично.
- Тшш, успокойся. - Проговорил вампир и одновременно прочувствовал мягкое, ласковое желание успокоить и окутать силой и заботой, как теплым плащом. Он бережно поддерживал Тень под голову, пристально глядя в такие потерянные и родные глаза цвета моря на рассвете. Коротко поцеловал приоткрытые губы, оставляя на них привкус крови, и снова всмотрелся в глаза, теряясь в их глубине и без слов пытаясь объяснить, что теперь все будет иначе. *Я тебя не оставлю* - шепнул он так же, мысленно, не зная, услышит ли его Тень. Он не думал о том чтобы перекрыть и заменить старые метки. Сейчас гораздо важнее казалось то тонкое, эмоциональное взаимодействие, протянувшееся новой тонкой струной между ними. Возможно, через час Тень его возненавидит, но через несколько лет, возможно, поймет...

Велимир теснее прижал к тебе свое... почти уже свое Зеркало. Закрыв глаза, очень остро почувствовал Тень, его ритм дыхания, пульс, мысли, больше  похожие сейчас на рваное лоскутное одеяло из обрывков воспоминаний, образов и ощущений. Снова приник к шее, зализывая ранки, мягко касаясь его эмоций, успокаивая, смиряя боль, согревая и сам сгорая от желания обладать, не отпускать и сделать своим полностью, чтобы больше никогда уже не делить ни с кем. Тем более не делить со слабой особью, которой он ощущал Натали. Откуда-то проснулось полузвериное, нутряное ощущение превосходства и желания подавить и оттолкнуть её от того, что было выбрано для себя.
Сила билась в виски, не контролируемая осознанно, и из связных слов билось только *ты мой*, нежное к Арлессу и агрессивное к Натали, пульсировало, прорастало в вены и в самую душу.

Огонь в камине уже почти погас, а Велимир помнил, что в самом начале пламя было ярким, даже роняло искры на медную пластину, укрывавшую пол в непосредственной близости от каминной решетки. Стрелки часов неумолимо отбежали почти два круга, а это означало скорое возвращение к обычному виду. Надо сказать, к вампирским силам привыкнуть фаэри ещё не успел, но тянущее чувство голода изрядно утомило.
Отпускать Тень не хотелось, но ему лучше было бы все же отдохнуть в постели, куда Велимир его и отнес. Стянув с князя сапоги и пояс, смутно догадываясь, что не мастерское это, черт побери, дело; бережно укрыл одеялом.
Второй ходкой поставил на место валяющееся кресло, выбросил разбитые бутылки и поставил в бар начатую. Стер память места на всем первом этаже во избежание здравого желания "убить Пересмешника" со стороны нежной невесты, которой сам опрометчиво подарил клинки. Приведя таким образом первый этаж в порядок, подхватил куртку и саблю Арлесса и поднялся в его спальню. Аккуратно повесив одежду в шкаф, туда же, в уголок, поставил саблю, чтобы не сразу её было видно. Притворив дверцу, сел в кресло у постели Тени, и расслабился, глядя на него и касаясь его руки. Ощущения оставались новыми и сильными, он не мог насмотреться на спящего, пока ещё может, передавая ему энергию для восстановления и запоминая как это делается.
Мелькнула мысль, что через несколько часов ждет неприятное объяснение. Но её отмел прочь, наслаждаясь этими минутами и на удивление снова не жалея ни о чем.

Отредактировано Велимир (2007-01-24 06:25:04)

Пробуждение Арлесса почувствовалось где-то внутри. Странно, но фаэри узнал о нем раньше, чем дрогнули черные ресницы. Взяв пояс с сумкой, положил его на одеяло под руку Тени. Ну подумаешь, застрелит. Так завещание все равно пока на Яноша. Утешится вор как-нибудь...
- По крайней мере этого не было в планах Вечных. Точнее, не так... Они предлагали мне возможность быть с тобой в дар. Я отказался. - Проговорил тихо, замирая на последних словах. Перед глазами стало темнеть, его время истекло. Откинув голову на спинку кресла, закрыл глаза и замер. Около минуты он был без сознания, плавая в теплой темноте.

Возвращение обратно, в знакомое тело было немного менее приятным. Голова кружилась, одновременно хотелось есть, но при мысли о еде подташнивало. Причем Пересмешник не был уверен, что все эти ощущения его. Бардак полный, с которым предстоит разбираться ещё не один месяц. Похоже, об этих чудо-таблеточках стоило написать Иолаю отчетец. Лет через двадцать. Если, конечно, он доживет с такими суицидальными настроениями любимого Зеркала.
- А последнюю сигарету уже не положено? - Не открывая глаз, произнес контрабандист устало, - я бы покурил, раз пошла такая пьянка.

Говорить о чем-нибудь было нужно, этого требовала ситуация, сам напряженный воздух, но вот выбор темы стоял тайной за семью печатями.
- Знаешь... когда твой дом сносят и тебе одевают ошейник, это фигня. Когда все близкие узнают о твоей смерти из газет, и сам себя в отражении не узнаешь, тоже фигня. - Велимир потянулся и потер челюсть, все ещё чуть ноющую после ласковой руки Арлесса. - А не фигня это поставить раком полмира и заодно богов с обеих сторон, пардон за мой французский. Вот после этого и сдохнуть будет весело и не жалко. Ты конечно можешь развлекаться охотами и пропадать со своей будущей княгиней... А я пожалуй начну готовить войну. Надо же чем-то себя развлечь. - Все так же, не открывая глаз, размышлял вслух, с пугающей ясностью понимая, что именно сейчас что-то меняется.
- Кстати, я кажется знаю теперь правила Игры. И чувствую себя восхитительно свободным. Когда разгребешь свои дела и освободишься, пойдем варить макароны и я тебе на них объясню. Без макарон не получится.