Мастер вновь отвернулся к огню, словно пляшущие огоньки занимали его куда больше, чем раздевающийся мужчина, на лице которого только что можно было прочесть искренне удивление. Насколько помнил Шакрам, за последнее время черная карта выпадала редко, и сегодняшний день можно было посчитать удачным, к тому же в вечер пятницы гостей в клубе было куда больше чем в будние дни, а это явно прибавляло остроты забаве:
- Можешь не спешить, в моем распоряжении все время до лучей восхода – взяв в руки серебряный кубок со сценой охоты на молодого оленя, Мастер сощурил глаза, он кажется уже придумал, что можно сделать с гордым Гонзой, но посвещать его в свои планы не спешил.

Мягко улыбнувшись такому волнению, Шакрам поднялся из кресла, плавно растягивая движения как истинный хищник, словно бы раздумывая до последнего момента: разорвать противника в клочья или отпустить с миром. Поставив свой бокал и взяв второй, он подошел к чеху совсем близко, так, что качнувшиеся длинные волосы коснулись на секунду обнаженной кожи. Отдав бокал в руки новоиспеченного пленника, Мастер так же молча обошел мужчину, останавливаясь за его спиной. Он любил играть в хозяина, скрывая за невинной шалостью собственную потребность управлять людьми. Длинные ногти коснулись висков Гейсека, словно бы расчесывая волосы, Мужчина провел пальцами по голове, настораживая удивительным жаром тела. Едва ощутимые касания совершенно чуждого человека не могли оставить равнодушным и спокойным даже самого уверенного человека, возможно, вызывая даже глубинный страх, ведь неизвестно было, чего ожидать от того, кого не видишь, а лишь незримо ощущаешь:
- Пей – намеренно понизив голос до шепота, Шакрам провел ногтями уже по плечам, вычерчивая какой-то свой узор по обнаженной коже, на ум пришло ужасающее сравнение с любовью мясника к молодому теленку, пожалуй, именно с такой нежностью, стоя вне поля зрения, убийца выбирал бы место для смертельного удара.
Неожиданно тепло чужих рук пропало и вовсе, а легкий воздушный поток дал понять что мужчина отошел, возможно на шаг, или на два – слышно его движений не было.

Шакрам медленно опустил крышку низенького красного сундука, окованного железом. В руках  у него был странный синий сверток китайского шелка с райскими птицами, щеголяющими разноцветными перьями. Шелковый шнурок с мягкими зелеными шариками на связанных бабочкой концах несколько раз опоясывал странный предмет внутри. Заметив напряженность фигуры, работорговец усмехнулся одними уголками губ. Будучи выше Гонзы почти на пол головы, он то чувствовал себя совершенно свободно в своем маленьком мире, ключом к которому были украшения. Пламя в камине яростно ухнуло и два полена развалившись на части рассыпали сноп алых иск, озаряя смуглое лицо и дымчатые волосы кровавым налетом:
- Ты стесняешься собственного тела, Гонза? – кивнув головой на жалкую полоску ткани, оставшуюся в качестве последнего невзятого бастиона, Шакрам положил сверток на стол. Длинные серьги качнулись, тихо звякнув, и легкий ветерок невидимого воздуховода качнул пряди волос обнажая на доли секунды заостренные уши:
- Ложись, раб, в ногах правды нет, а я не хочу чтобы к рассвету ты упал от усталости замертво, всеже я добрый хозяин. – указав взглядом на мягкие овечьи шкуры, лежащие пусть у камина, но всеже на безопасном расстоянии от открытого огня, дракон стал неспешно развязывать узел на шелковом шнуре.

Медленно покачав головой, Шакрам сделал жест рукой, похожий на взмах дирижера, ему явно не нравилось то, что вроде бы как пленник личных покоев так откровенно наглеет перед взглядом. Однако легкое раздражение, отозвавшееся алым песком по серой радужке, улетучилось, когда лента освободила сверток от своих жарких объятий. На секунду Яношу могло показаться, что хозяин сошел с ума и выложил на стол тонкие синие лезвия все в тех же узорах райских птиц, однако лежа, он не мог разглядеть рассыпавшийся по столу набор, разыгравший воображение звуком бамбуковых палочек.
Серьги вновь презрительно звякнули, перекрывая торжеством высоких звуков низменные удары напуганного человеческого сердца:
- Если пожелаешь сыграть со мной еще раз, и удача вновь повернется лицом ко мне, то я обязательно устрою тебе этот кросс, для повышения твоего низкого уровня адреналина добавив к бегу бойцовых собак. – несмотря на припрятанную усмешку, голос работорговца был спокойные, казалось, он не шутил.
Медленно расстегнув темно-синий жилет, он положил его на спинку кресла и легко провел черным платком по губам, откладывая его туда же. Неспешность и размеренность движений могли бы раздражать, мучая ожиданием – и именно этого Шакрам добивался.

Как назло хозяин «уловки» оказался в этот самый момент наилучшей преградой к полноценному обзору, поскольку прозрачным отнюдь не был. В отличие от гостя, работорговец не боялся поворачиваться спиной, однако, созерцание нервные, неуверенные движения раба, прельщало его больше, чем демонстрация собственной наигранной беспечности. За прожитые годы Шакрам вышколил собственное тело на предмет минимальных лишних проявлений эмоциональности, что выдавали более молодых собеседников с лихвой.
- Ты боишься смерти? Наверное, не знаком с правилами.. – с улыбкой поправив маску как обычно любители книг поправляют очки, Мастер медленно провел взглядом, как рукой от загривка к ягодицам и обратно, без стеснения задерживаясь на интересующих его местах:
- Как владелец клуба я гарантирую, что пока ты в моем распоряжении, ты не умрешь, естественно, в пределах моей территории – заведя руку за спину и облокотившись о стол, дракон вновь случайно задел предметы, лежащие на столе и они нервно вскрикнули пустым бамбуковым звуком. Шакрам явно мог ждать так долго, благо времени было достаточно.

- Что же, хорошо, ты любишь сопротивляться, это похвально. – оттолкнувшись от стола так, что бутылка случайно звякнула о серебряную чашу, дракон медленно дошел до сундука. Только теперь, сидя на полу, Гейсек понял, почему он не слышал хозяина – Шакрам был бос и ступал по коврам мягко, как кошка.
Наклонившись все над тем же сундуком, как старый маг над своей шкатулкой с фолиантами, дракон выудил без особого стеснения кандалы с тяжелыми, по крайней мере на вид, браслетами и длинной стальной цепью.
Присев на корточки рядом с рабом, мужчина молча защелкнул наручники на запястьях и ошейник на шее:
- Теперь тебе понятна твоя роль, раб? Ты ставил на карты свою свободу, и ты ее проиграл, будь любезен, не усложняй все. – мягко улыбнувшись, Мастер с удивительной легкостью толкнул мужчину на шкуру, на этот раз заставляя лечь и прямо лицом в мягкий мех. Время церемоний и взаимного уважения явно закончилось для Яноша слишком быстро, но дракон не терпел откровенных нахалов и бунтарей.

Тихо шелестела накрахмаленная рубашка,почти физически давая ощутить свою форму,гладкость ткани. Скрипнули бамбуковые палочки, рядом довольно зашелестел ковер,вминаемый босыми ногами,звякнули серьги и затрещал огонь в камине,медленно согревая комнату.
Мягкое прикосновение ладони к спине явно не успокоило: рука была горячая,касание осторожным - вся эта игра настораживала.В противовес нежности кожу едва не располосовали острые когти, натягивая нервы до стеклянного звона. Несколько секунд дрожащая тишина и ощущение тепла сидящего рядом Мастера дразнились как кошачья шерсть, когда влажное прикосновение полосой вдоль позвоночника отозвалось просто эмоциональной радугой. Можно было предположить все угодно: от того что странный мастер в маске коснулся кожи языком,как одичавшее животное,или же что в комнату вошла обнаженная женщина с длинными влажными волосами, каплями воды,блестящими на смуглой коже. Разлившийся в воздухе пряный аромат свежемолотого кофе с корицей вновь расслабил вздыбившиеся нервы, в тот самый миг когда холодная капля воды упала между лопаток,спешно скатываясь вниз,к линии бедер.
Шакрам словно издевался, раздражая кожу обилием ощущений, и ярче это отражалось в воображении еще и потому,что человека в маске Янош не знал, однако, вынужден был доверчиво открывать спину странному незнакомцу.

- Человек искренне  боится всего неизведонного.. - что-то влажное вновь скользнуло по спине, на этот раз напоминая плавное движение маленькой золотистой змейки,чей яд был смертоноснее многих проклятий:
- Он вздрагивает всем телом,как зверь мечтая поднять на защиту хрупкого тела несуществующий панцирь шерстяной брони.- голос мастера мерно убаюкивал, напоминая по тембору и размеренности голос старца-былинника. Казалось он намеренно гипнотизировал низкими нотками,чередуя покой с неожиданностью. Зарывшись в волосы острые ногти коснулись загривка,едва не до боли царапая кожу в то время как влажный след скатился к ягодицам,пляша на коже безумием узоров.
Там где проходил след кожа стала замерзать, как будто расплавленный лед вгрызался в нее с наслаждением дорвавшегося до сочного мяса хищника, а хозяин так близко склонился над рабом, что дыхание невесомо ложилось паутиной на затылок и плечи. Даже сквозь одежду Янош мог ощутить необычайный жар тела, словно живой огонь в корсете синей ткани, манящий своей недоступностью. Однако, мастер явно не собирался быстрр заканчивать изощренную пытку неизвестностью: взяв Яноша за волосы и заставив раба приподнять голову, Шакрам завязал проигравшему глаза плотной тканью и так же неожиданно сильно перевернул на спину, на секунды опаляя талию и плечо жаром сильных рук.
- Каково чувствовать себя беззащитной марионеткой? - в полной темноте натянувшаяся цепь,скреплявшая  запястья и шею укусила кожу неожиданно больно, выбивая из легких воздух, однако не давая привыкнуть к боли, Шакрам вновь отпустил гостя,буквально роняя его на шкуру.

Даже если мужчина и улыбнулся,видно этого не было, только баюкающий треск поленьев в камине ласкал слух. Проскользнувшие под шею пальцы заставили приподнять голову,странный запах какого-то расстения,сладковатого как сказка востока заполнил все пространство вокруг,а холодное серебро кубка коснулось губ,обжигая своей неприступностью. Мужчина не уговаривал, он буквально заставлял выпить содержимое, первые капли которого поначалу казались нестерпимо горькими как передержанная настойка полыни,а потом сладко-нежными,как поцелуй ребенка. Нос кажется жгло едва ощутимое пламя, впрочем как и ресницы, однако Мастер явно не собирался останавливаться, добавляя к темноте еще и слабость физическую с горьким налетом сексуального неудовлетворимого желания. Подхватив пленника под талию, мужчина прижал Яноша к себе спиной, мучая собственным жаром. Дракон забавлялся с человеком как с безвольной куклой, играясь в свое удовольствие. В совокупности ощущения напоминали лихорадку, влажный жар которой едва перебивали прозрачные касания все той же неизвестной природы, описывающие круги вокруг сосков, танцующие невесомо на груди и шее.

Шакрам не отстранился и не приблизился, держа себя уверенно в давно выбранной роли хозяина. Однако странная близость и ласковые движения рук никак не поддавались разуму, ведь Янош вроде как проиграл.
Обострившиеся ощущения наконец стали проявляться, словно потеряв зрение, слепой как новорожденный щенок, чех наконец начал осознавать подлинную ценность собственного тела, способного воспринимать даже самые неуловимые воздушные ласки. Влажные следы, теперь единственно спасающие от огненного безумства своей мимолетной прохладой, наконец сформировались в ласковые движения мягкой кисти. Как роспись тонкой каллиграфии, вел дракон рукой по вверенному ему в руки полотну, напрягающемуся от тонких ощущений, застывающему в ожидании куда большего, нежели ускользающая мягкость беличьей шерсти.
- Хочешь меня о чем-то попросить? –подняв лицо мужчины свободной рукой за подбородок, рабовладелец заставил едва не запрокидывая голову повернуть его к себе. Несмотря на размеренность движений он откровенно демонстрировал свою превосходящую силу и власть, наслаждаясь каждой минутой с временным рабом, как последней. Горячее дыхание на губах Яноша и знакомый аромат цветов, сопряженный в разуме со странным напитком так и манил к себе, однако Мастер не позволял к себе прикоснуться, мучая ожиданием, или же полной недоступностью – логики в его действиях и в самом деле не было, во всяком случае видимой.
Кисть тем временем, вновь холодная, уронив пару капель на напряженный живот, игриво скользнула в сторону паха, не доходя хо цели какие-то сантиметры, хотя чех мог бы поклясться, что ощущал движение воздуха, направленное на медленно разрастающийся огненный комок.

Позволив рабу наслаждаться той толикой дозволенного, которую Шакрам хотел и мог позволить, мужчина продолжил с наслаждением садиста издеваться над распростертым телом. Отпустив чрезмерно напрягшуюся голову, как у жеребенка вытянутую в жесте попрошайничества, дракон коснулся губами взмокшего виска подопечного, запоминая запах разгоряченного человеческого тела, вновь узнавая солоноватый привкус загорелой кожи. Рука, медленно опустившаяся по шее на плечо, сильно сжала его, оставляя покрасневшие следы от пальцев, но останавливаться на этом мужчина не собирался. Закрытые глаза чеха развязывали работорговцу руки: чуть поморщившись, человек в маске улыбнулся, смотря на свою изменившуюся кисть руки, с длинными и острыми как бритва когтями. В то время как кисточка плясала от паха к ложбинке пупка, оставляя испаряющуюся на глазах дорожку, вторая рука, в два плавных жеста пригнав к правому соску теплый воздух, осторожно коснулась когтем самого кончика соска, едва не прокалывая его до крови. Ожидая реакции, дракон зажмурился, вслушиваясь в неровное дыхание раба.
Он уже предчувствовал тоску, которая накатиться на него, как только раб обретет свободу вновь, пожалуй, шальная мысль заклеймить мужчину едва не пересилила разум, однако Шакрам себя остановил.

Усмехнувшись такой откровенной доверчивости, Шакрам неожиданно оттолкнул раба. За темнотой повязки не видно было, как он поднялся, но слышен был шелест одежды и странный скрежет, словно по чугунной ножке стола кто-то провел несколькими лезвиями. Не прошло и пары секунд, как Шакрам вновь оказался рядом с рабом, а точнее прямо над ним, нависая над распростертым по шкуре телом, опираясь на одну руку. Проведя большим пальцем по губам, словно желая смазать ненавистный бледный оттенок крови или же насытить его полноценной красочностью, мужчина оставил Яношу сладковатый привкус того же вина, властно, однако равнодушно целуя свою очередную жертву, словно оставляя прощальный подарок. Вновь неуловимый жар идущий от мужчины пропал, когда на бедра Гонзы легла холодная одежда, состоящая из двух полос мелких кольчужных колец золотистого цвета с вплетенным смоляно-черным узором. Закрывала она явно не много: бедра лишь спереди и сзади, зато оставляла откровенные широкие разрезы  по бокам. Новые кандалы защелкнулись чуть выше щиколоток с идеальным звуком ухоженного, смазанного железа.
- Так то лучше! – неожиданно схватив Яноша за ошейник, дракон рывком поставил человека на ноги, нисколько не смущаясь откровенной агрессивности. Не успел Гонза ничего и понять, как его потащило вперед, и только звук цепей, да звон непонятно откуда взявшихся браслетов, еще возвращали его к ощущению что он не умер.

Главный зал

Главный зал

Черный шелк маски, натянутый на жесткий корсет впитал капли пота, но не все. Оставшиеся на воле противно стекали по виску, вдоль линии длинной шеи, прямо за шиворот рубашки, заставляя Шакрама морщиться от недовольства. Тяжело дыша, Мастер почти на ощупь добрался до своего кресла, чувствуя, что земля уходит из под ног от накала страстей. Бурлившие внутри эмоции грозили разорвать человеческое тело, увидевший бы хозяина Императума в эту секунду содрогнулся от ужаса и отвращения: сквозь потемневшую до цвета угля кожу медленно, как кости в сломанном хребте раздираемой волками лани, проступали изогнутые желтоватые рога, а вдоль позвоночника, едва не порвав вмиг содранную с плеч рубашку, выступили более темные, оттенка пепла, шипы. Шакраму хотелось кричать от переполнявших его чувств, словно не его раб выпил огненного напитка, а он сам, наслаждаясь зрелищем покоренной гордыни позволил взбунтоваться звериному естеству, и взгляд второго, такой откровенно ненавидящий, он словно почувствовал бьющую хлыстом злость и готов был сорваться еще в зале. Спасло лишь поспешное бегство.
Бессильно повалившись на пол, дракон изогнулся как кошка, с жутким хрустом костей утихомиривая собственное разыгравшееся воображение: те небольшие куски разорванных жизней, что соединили в нем, услужливо подавали горячее блюдо пройденных дуэлей, где, упиваясь собственной силой, благородный Дон закалывал соперников, не из желания завладеть дамой, а наоборот, из желания завладеть кавалером, изничтожить его, вырвать еще бьющееся сердце из сахарной клетки белых костей.
Золотые блики огня плясали по смуглой коже, а холодные серые глаза лениво наблюдали за тем, как округлившиеся угольки скатывались по «стволу» огненного дерева, прямо в пекло небытия. Порыв отступил, и Шакрам, медленно развязав узел из черных лент, впившиеся в волосы на затылке, наконец смог снять маску и перевести дыхание:
- Удачный день… - лежащие под рукой украшения тускло отражали пламенный танец, ласкаясь к руке как блудная девица, черный дракон был доволен, и в полудреме величаво взирал на собственный мир, властелином которого он в очередной раз утвердил себя, покорив чешского гостя.

Приватный зал
Дракон не признавал откровенной усталости тела, борясь с ней, как и с эмоциями, с лоходной, извращенной жестокостью, однако, природа брала свое. С отвращением одев обувь с узкими носами (дань моде) мужчина неспешно оделся, планируя теперь появиться в клубе не ранее 12 ночи. Ему безумно хотелось прилечь, но раньше всего, принять ванну и прогуляться в саду, вдыхая ароматы засыпающего сада

Природное любопытство, конечно было одной из черт дракона, которую, как ни старался, он не мог искоренить, однако, усталость брала свое. Смахнув не глядя украшение в карман, мужчина сжал пальцами газету, протыкая  ее острыми, образовавшимися от раздражения когтями:
- Ну и день! – нехорошо улыбнувшись своим мыслям, Шакрам покинул клуб, подумывая над тем, чтобы вообще не являться на ночь и дать своей фантазии короткий отдых.
Сев в караулившую его "Акуру", мужчина позволил себе немного подремать в дороге, ведь сейчас он был совершенно спокоен за свою судьбу.

Главный зал
Улица Рraetorium --- последний дом, апартаменты Шакрама.